Сжечь ведьму!

Эпидемия коронавируса вскрыла одну большую проблему Украины: культурную отсталость части её населения. Выразилось оно в дикарской реакции в отдельных местностях на людей, так или иначе связанных с эпидемией.

Началось с поиска места для карантина вернувшихся из Китая граждан Украины: во Львовской, Тернопольской и некоторых других областях состоялись акции протеста или иные формы выражения общественного недовольства. Сопровождалось это массовыми ритуальными действиями: молебнами в Тернопольской, хоровым исполнением гимна во Львовской области.

Но от судьбы не уйдёшь: коронавирус всё же завезли на Западную Украину гастарбайтеры из Италии. После этого в Черновцах местные жители собрались у подъезда дома, где проживала жена первого заболевшего, и потребовали забрать её в больницу. Хорошо, что врачи это сделали, иначе женщина могла бы подвергнуться серьёзной опасности.

Нетрудно заметить, что это очень напоминает Средневековье. Такими же способами тогда испуганное и необразованное население боролось с ведьмами, больными и чужаками: молитвы, песни, магические действия, агрессия.

Однако всех превзошли жители Полтавщины, которые забрасывали автобусы с эвакуированными из Китая камнями и жгли шины. Вирус дикости, в отличие от коронавируса, проник с Западной в Центральную Украину, которая оказалась для него более податливой, в отличие от Южной и Восточной.

Миф о львовской культуре

Эта средневековая реакция сильно противоречит распространяемому представлению о какой-то особо высокой культуре жителей Западной Украины, а в особенности – Львова. Европейцы, пьющие кофе из филижанок между посещениями выставок, театров и написанием научных работ – не более, чем миф. Культура того же Львова не дотягивает до уровня Одессы и сильно уступает Донецку, не говоря уже о Харькове. Достаточно сравнить число театральных постановок, других культурных мероприятий, число учёных и их научных работ, их степеней, да хоть и количество студентов и посетителей музеев.

То, что подразумевается под особой львовской культурой – некий косплей нынешними жителями внешних форм поведения бывших хозяев города – поляков и евреев. Западные украинцы получили равные права с другими жителями Львова лишь после его присоединения в 1939 году к Украинской ССР. А полноценными хозяевами города они стали только после Великой Отечественной войны. Евреев и поляков частично истребили сами западные украинцы в составе УПА, а остатки поляков были централизованно переселены в новосозданную Польскую Народную Республику по обмену. Взамен УССР получила тысячи украинцев с исконно польских территорий.

Бывшие селяне (до 1939 года западных украинцев было менее 20% среди жителей Львова) получили в своё распоряжение действительно европейский город и переняли то внешнее, что они в первую очередь видели у своих бывших панов. Например, традиционную польскую кофеманию.

Настоящую, внутреннюю культуру создавали во Львове проклятые советы: строили вузы, НИИ, музеи, театры, клубы и заводы. В массовом количестве, приумножая в разы уже имевшееся. Такие же процессы шли по всей Западной Украине. Её жители также оказались во многом кооптированы в них – и стали составной частью советской культуры. Но при этом они сохранили внешние традиции польского и еврейского довоенного быта. В СССР, и правда не избалованном излишествами комфорта и со времён Российской империи привыкшем к преклонению перед Западом, это воспринималась как некая избранность.

Так представители русско-советской культуры сами создали тепличные условия, в которых выросли их культурные антагонисты и ненавистники.

Крах мифа

Но ничто не вечно под луной. После 1991, а особенно – 2014 годов, Украина стала ударными темпами избавляться от остатков русско-советской культуры – образования, промышленности, кинематографии, литературы, да и просто коммунальной инфраструктуры. Западная Украина шла во главе процесса, а Львов был его острием.

Одновременно терялась культура вообще, так как на 90% вся она была построена на советской основе. Пока не остался только тонкий внешний слой, доставшийся в наследство от поляков, да и то не везде. И его не стоит переоценивать – в Западной Европе архетипический образ поляка – необузданный буян с крутым нравом.

Осознать свой культурный уровень носители современной украинской дикости уже не могут. Здесь срабатывает эффект Даннинга-Крюгера – люди, имеющие низкий уровень развития, не могут этого понять в силу именно слабого развития. Например, носитель низкой культуры не понимает своего культурного уровня, поскольку не знает, что такое высокая культура.

Сельское хамство, во многом ставшее нормой политической жизни, драки в общественных местах и органах власти, ритуальные действия в виде жжения шин, факельных шествий, массовых танцев с прыжками и песнопений – это всё, что подарили выходцы с Западной Украины всей стране – кому больше, кому меньше. Зато такое нахальство позволило достигнуть многого на общественно-политическом поприще. Ради справедливости стоит отметить, что о какой-то особо высокой культуре Западной Украины вспоминают всё реже и реже. Жизнь всё расставляет на свои места.

На противоположной стороне Украины сформировался другой образ: донецкие коммунальщики, чинящие разорванные провода, высаживающие розовые кусты и убирающие мусор сразу после артобстрелов с украинской стороны, а иногда и во время обстрелов. Те самые, которых представляли гопниками носители западноукраинской псевдокультуры, видящие только худшие и внешние признаки явлений.