И людей, которые тогда были живы, а теперь нет - тоже вспоминаю.
Как отвозила взятые и докупленные молитвенные пояса - ребята их носили, обмотав кисть руки... и крестики и маленькие иконки отвозила туда, под Иловайск.... И как там пока ждала - кормила каждый раз несчастного одноглазого кота...
Вот сейчас вспоминаю, как не могла дозвониться несколько дней и не звонил, бои горячие были и не до того...
А завтра службу помню праздничную в вагончике-часовне, под звуки градов... Рассказала парню из Востока, который сопровождал чудотворную икону. Он поделился, как на Саур-Могиле их ребята чудом оказались живы, укрывшись под плитой, они и сами не ожидали, что выживут и дождутся подмоги. "Ты молись и уповай на Бога", - сказал отец Андрей. Приехала и Андрей позвонил, что жив. Еще тогда жив. Потом уже беспокоилась долго и чуда не произошло - телефон был уже не в сети навсегда, но то уже в конце октября-ноябре в трубке были короткие гудки... навсегда.
А летом он еще успокаивал меня, когда били вокруг нашего дома и напротив горела крыша, а потом звонил что уже наши выехали и вычислили дрг и погасят...
И разведчиков помню украинских, которые нас подвезли и пытались узнать по дороге что же там за шлагбаум с огоньками, и как один из них вскинул автомат,.. и мы могли бы попасть в перестрелку и еще и во вражеском джипе, как оказалось... но мы промолчали, конечно, что там, а потом дома удивлялись, что живы...
А пока мы просто доставали из фонтана дождевую воду ведром на веревке и несли домой... Воды тогда в городе не было.
Слушали взрывы, видели убитых и дымящийся асфальт и горячие торчащие снаряды, смотрели на воронки, собирали осколки...
И я разрывалась между сидением с лежачей бабушкой, отловом по городу адреналинового подростка, ошалевшего от войны, бегала между своим домом и горящей Гладковкой, смотрела на снесенные дома и безголовых любимых скифских баб у музея,
еще накануне шла на Гладковку и гладила их по древним головам, и сидела с подругой во дворе музея на бордюре, смотря на звезды, а потом из ее дома ночью смотрели на падающие на аэропорт светящиеся трассеры... Проходила мимо разрушенных цветочных ларьков с лужами крови, приседала во время обстрелов, рассматривала новые трещины на стенах и разбитые стекла... И каждый день был как последний, а страха уже не было...
Много чего еще было...
Journal information